Recollection Notes

[ taken from lexa в "Конвой" ]

Маленький мастер-класс по работе с новостями. Берём обычную западную новость про российский гуманитарный конвой, идущий в ДНР (эти новости в Гугле почти все одинаковые.) Заменяем в тексте Украину на Ирак, а Россию - на США. И получаем более свежую, а главное, более правдивую новость:

"Мировое сообщество выражает озабоченность в связи с миротворческими ракетными ударами США по Ираку. Лидеры целого ряда стран заявили, что гуманитарный ракетный удар может быть лишь прикрытием для хорошо замаскированной агрессии.

Напомним, что конвой американских самолетов, вылетевших вчера в сторону Ирака, несёт на борту 400 тонн гуманитарного груза: ракеты для голодных, ракеты для больных и раненых, ракеты для детей. Кроме того, с учетом кризисной ситуации в регионе, предполагается выпустить несколько ракет по системам водоснабжения и энергетическим подстанциям.

Между тем правительство Исламского Халифата выразило протест в связи с тем, что миротворческие ракеты переносятся в Ирак на борту военных самолетов, которые перекрашены в белый цвет для маскировки. "Мы не потерпим вмешательства военных в гуманитарный ракетный удар!", - заявил представитель ISIS. - "Все миротворческие ракеты должны быть выгружены на границе, их распространением по стране займутся самолеты "Красного Полумесяца".

Однако американское руководство уже отвергло план по перегрузке ракет на транспорт "Красного Полумесяца". По словам генерального секретаря НАТО Андреса Фога Расмуссена, "голодные иракские дети должны получить ракетный удар прямо сейчас, они не могут ждать".

В свою очередь президент Обама, выступая вчера перед шахтерами Западной Вирджинии, привёл пример счастливых палестинских детей, которые на прошлой неделе получили долгожданные американские ракеты прямо у себя дома, в секторе Газа, безо всяких бюрократических проволочек".

[ попытка некой систематизации... ]

Что такое подлинное, активное мышление?
Каковы его признаки, качества, отличия от обычного реактивного мышления?

Наше мышление больше напоминает клоуна с попугаем на плече, достающим из коробки карточки случайных ассоциаций. То, что мы обычно называем "мышлением" -- лишь внешняя бесполезная мозговая активность -- бесконечные бездумные думы. Более глубокое мышление нам даётся с большим трудом, наш ум активно сопротивляется такому погружению, предпочитая привычные пространства кристаллизованных форм и реакций. Мы можем начать намеренно думать над серьёзным вопросом, но как только вопрос сформулирован, мысль обычно тут же теряет силу и рассеивается. Причём, источник такой лени и немощи находится не в теле, а в самом уме. Направленному активному мышлению наш ум предпочитает витание в праздных фантазиях.

Для непосредственного наблюдения за активностью ума необходимо присутствие освобождённого внимания, плюс, занятие позиции беспристрастного наблюдателя ("что думает во мне?", вместо "я думаю"... мысли приходят и уходят, но я стою в стороне от них, отделённый).

Характерные качества мыслей, доступные наблюдению:
- мышление образами и словесное мышление;
- тяжёлые мысли и лёгкие мысли;
- длинные мысли и короткие мысли;
- общий ритм или колебания мысли;
- и т.д., и т.п.

Кроме всех подобных внешних проявлений, важнейшим внутренним фактором, определяющим качество нашего мышления, является внимание. Любое движение по шкале мышления, особенно в направлении от реактивного к активному, проще понять как раз с точки зрения связи мышления и внимания.

Когда я пытаюсь наблюдать себя, я постепенно начинаю замечать направления движения своего внимания.
Внимание подобно швейной игле, увлекающей за собой нити мыслей различной длины и толщины.
Всего существует три категории внимания:

( Далее... )

или "слышать плач этого мира".

Каждый из нас должен примириться с неизбежностью страдания, а в особенности с тем, что мы считаем лишним, ненужным страданием. Но это вовсе не означает, что мы соглашаемся с неизбежной жестокостью этого мира. Более того, наше сердце, полностью вовлечённое, создаёт антитела, чтобы противостоять этой инфекции жестокости. Когда наше сердце разрывается от сострадания, оно полно человечности и этим укрепляет себя. Могу ли я доказать это? Нет. Уверен ли я в этом? Да. Мы всё еще здесь. "Всего лишь, а толку?", — немедленно скажет кто-то... Да, но всё-таки мы пока здесь — скорее живы, чем мертвы, скорее ранимы, чем с огрубевшей душой, скорее добры, чем жестоки — хоть каждый из нас и несёт в себе многое из этого.

Онемение и оцепенение, постепенно поражающее нас на этом пути, также понятно и ожидаемо. Даже храбрейшие из нас, отдающие собственные жизни в заботе о других, постепенно приходят к полному онемению чувств от усталости, когда сердце просто не в состоянии ничего больше в себя принять, когда нужно время, чтобы просто переварить всё уже встреченное. Перегруженные и ошеломлённые, мы начинаем отступать в сторону от мира, чтобы мы могли вместить и усвоить всё то, что мир продолжает нам давать без передышки. И здесь, возможно, самым благородным личным поступком будет, ничем не предвещаемое, усилие вернуться обратно: вновь раскрыть своё сердце, когда оно уже закрыто для восприятия, вновь повернуть к миру свою душу, в испуге отшатнувшуюся от него, смягчить свои мысли, зачерствевшие и закалённые штормами наших дней.

Глубоко внутри нас, за всей нашей чёрствостью, испугом и онемением, всегда сокрыто лицо сострадания. Лишь с помощью его мы можем вернуть свою утраченную человечность, вновь ощутить прикосновение того Единства, частью которого мы являемся. Лишь сострадание способно вывести нас из состояния обморока и воскресить. И тогда, постепенно поднявшись в своём бытии, мы сможем укрепить себя и твёрдо стоять на ногах, подобно ветряной мельнице духа — одновременно давая возможность крикам страдания этого мира вращать нас снова и снова, пока это вращение не создаст в нас генерацию энергии, которую мы сможем использовать на благо мира.

ИНОГДА, БЫТЬ ЖИВЫМ настолько тяжело, что груз этот заставляет нас думать о том, как избежать всего связанного с таким состоянием страдания. Но избежать его мы не в состоянии, также как горы не могут избежать эрозии. И более того, в этих наших попытках бегства сокрыта большая опасность. В предельных случаях, наш отказ оставаться ранимыми может обернуться в собственную противоположность, в которой мы, странным образом, начнём получать удовольствие от страдания других. Немецкое слово 'Schadenfreude' (буквально, "радость-вреда") подразумевает именно это. Такое извращённое удовольствие возникает из предельного отречения ото всего человеческого; путь бегства от собственного страха приводит нас лишь к более жестокому и бесчеловечному испугу. Безжалостно отвергнутая, наша потребность чувствовать никуда не девается. Она лишь деформируется, теряя своё человеческое лицо. Из той же оперы, известное выражение "Римские каникулы", подразумевающее зловещий спектакль, разыгрываемый гладиаторами в смертельной схватке, для удовольствия и развлечения римской толпы.

( Далее... )

О, знакомые речи! =) Можно сказать, дежа вю...
Единственное, здесь, в Диалогах Платона, в качестве нейтрализующей силы, между разумом и вожделением, выступает яростная природа человека, помогающая нашему разуму противостоять страстям.

...Это человек, который не позволит ни одной из своих частей делать работу других частей, также как не допустит, чтобы различные классы внутри него совали свой нос в дела других. Он хорошо регулирует свою подлинную собственность и управляет собой. Он приводит себя в порядок, становясь другом самому себе и гармонизируя все три своих части, подобно трём основным, задающим ритм, нотам музыкальной шкалы -- высокой, низкой и средней. Он связывает воедино эти части, также как и любые другие, которые могут находиться между ними. Из состояния множественности, раздробленности, он становится полностью единым, выдержанным и гармоничным. И лишь тогда обретает он способность действовать.

-- Платон. "Республика". Книга 4 (443)

Собака. Это Животное не учится ничему. Оно участвует, принимает всевозможные позы, спорит, действует — но во всём этом нет никакого прогресса.

Это Животное и есть эмоциональность.

Оно сидит внутри нас, постоянно что-то делая или разговаривая.
Вы никогда не говорите сами.
Оно вскрикивает, всхлипывает, рыдает, пугается чего-то.
Оно счастливо, радостно скачет, тратит себя в пустом энтузиазме.
Оно закрывает наглухо глаза, никогда не видя ничего таким, как оно есть.
Оно не учится ничему, неизменно делая одно и то же изо дня в день.
Оно не меняется ни при каких ситуациях.
Оно управляет практически всем вашим поведением.
Его чрезвычайно трудно увидеть.
Оно скрывает себя.
Оно кажется скрытым именно в том, что мы больше всего ценим в себе.
Оно всецело обращено к миру.
Оно понимает всё лишь в терминах этого мира.
Оно хочет обладать, желает похвалы.
Оно использует всё для собственных целей.
Оно делает всё исключительно для себя.
Оно постоянно испытывает страх.
Всё необычное тревожит его. Оно ищет успокоения.
Оно скрыто за многими из наших достоинств и добродетелей.
Практически все добродетели чисто эмоциональны.
Само животное и является эмоциональностью.
Эмоциональность есть бессознательность.

( Необходим острый нож... )

Сознательный толчок, шок — один из базовых терминов, используемых в гурджиевской работе. Но как это обычно и происходит, исходный смысл всех слов постепенно стирается и мы начинаем использовать их чисто механически, не пытаясь даже спросить себя, действительно ли мы понимаем, о чём речь, и можем ли соотнести их смысл с собственным опытом? Абстрактно, я могу рассуждать, скажем, о первом или втором сознательном толчке, но, вне непосредственного переживания, это будет лишь очередная бесполезная попытка дать ещё одно определение или навесить очередной ярлычок.

Чтобы от этих рассуждений была какая-то польза, во-первых, надо попробовать рассмотреть все свои связанные с данным понятием ассоциации, выделить основные и отбросить бесполезные... А во-вторых, если это возможно, постараться обнаружить их связь с реальным переживанием. Такую связь, которая поможет мне понять подлинное значение слова "шок", в качестве рабочего термина.

Одной из самых ярких ассоциаций, связанных со словом "шок", переживание которой знакомо многим, является электрошок, возникающий при случайном прикосновении к оголённым проводам под напряжением. Крайне неприятное ощущение, от одной мысли о котором внутренне содрогаешься от чувства близкой опасности... Но что при этом реально происходит? Внезапно, в наше планетарное тело попадает заряд одной из форм электричества. Ток, возникающий от действия этого заряда, протекает до тех пор, пока сохраняется контакт. Внимание резко фокусируется на ситуации и формируется ощущение некой ограниченной пробуждённости, фиксирующей переживание (поэтому мы и сохраняем живую память о таких случаях).

Ещё одна, объективно полезная, ассоциация со словом шок — когда мы вдруг видим или слышим нечто, нежданно врывающееся в наш привычный образ мыслей, взрывающее и переворачивающее в нас всё, что считалось незыблемым. По сути, я чувствую это практически так же, как и удар тока — нечто электрическое, затрагивающее меня всего целиком. И если я не пытаюсь от такого поразившего меня "шоком" переживания заслониться очередным забором слов, форм и концепций, а просто наблюдаю, одновременно ощущая своё присутствие и пытаясь согласовать свои чувства и мысли, я могу постичь что-то новое.

Но что за процессы происходят в моих мыслях, моих чувствах и моём теле непосредственно в момент такого шока? Весьма интересная задача, особенно в плане связи законов троичности и семиричности... Если я буду способен наблюдать это и увидеть их работу в действии, это безусловно должно помочь мне лучше понять и сам принцип работы Закона Октав, поскольку в нём то "нечто новое", что должно привноситься в точках "интервалов" октавы, как раз характеризуется как "шок" или "толчок", да и фактически является именно шоком.

В этой связи, довольно интересно вспомнить ( о так называемом процессе... )

Каково моё намерение, каково моё решение? Обычно я никогда не принимаю собственного решения, куда направить мой интерес. Но сейчас я решил, что этот мой интерес должен следовать в направлении моего внутреннего мира, пытаясь войти в контакт с ним и удерживая на нём часть моего внимания. Задача эта на поверку оказывается весьма трудной. Я уже осознаю, что мне предстоит тяжелейшая борьба — моё решение здесь не в счёт, оно ничего не стоит; мысли мои неосознанно и дико скачут во все стороны; большая часть меня с готовностью следует чему угодно. И мне приходится ежесекундно поддерживать своё решение, чтобы не потерпеть поражение.

Я пытаюсь поддержать своё усилие желанием стать серьёзнее, произнося про себя, как молитву: "Я хочу быть серьёзным", взвешивая каждое слово... Я пытаюсь серьёзно смотреть на свою жизнь, как на нечто, лишённое цели, смысла и реальности. Мы не живем из чего-то подлинно живого внутри себя, того, что действительно может быть названо 'Я'. Нашими действиями в жизни руководит нечто, что в один момент полагает одно, а уже в следующий делает совершенно другое. Если я смогу стать немного более серьёзным, я одновременно смогу приступить и к подготовке моего внимания.

Эта работа подразумевает прежде всего необходимость прийти к нашей реальности, жить в чём-то подлинном внутри себя, в сущности, а не только в вечном вращении колёс мнений и влияний. Но такая задача требует специальных тонких инструментов высокой точности. Попытки взять её одними голыми руками, своими грубыми пальцами, заранее обречены на провал. И фундаментальным смыслом всех наших усилий является приобретение и совершенствование самого главного инструмента, нашего внимания.

Внимание всегда можно измерить — подобно вину или шёлку. Аналогично тому, как в нас бывает много глупости или разума, также и внимание может быть очень грубым, но может быть утончённым и эластичным. Когда в разговоре я пытаюсь передать нечто собеседникам, для этого требуется определённое количество внимания. В какие моменты я осознаю, что уделяю внимание или (используя известное выражение) плачу вниманием?

Постепенно я начинаю осознавать, как работает внимание — осознавать, когда я хочу, желаю, решил уделить внимание. Но трудно уделять внимание самому себе таким образом, что это будет одновременно удерживать меня в стороне от чужих мыслей и чувств, чтобы непосредственно ощущать и чувствовать жизнь через внимание. Ощущение есть жизнь, ощущение есть внутренняя энергия. В самом начале его восприятие ещё так мало, так мимолётно. Но мы можем прийти к такому моменту, когда начнём воспринимать всю полноту жизни через ощущение. Когда мы начинаем работу, мы пусты и долгое время ещё мы остаёмся пустыми.

Быть пустым — очень плохое положение вещей. Но у нас никогда не было ничего другого, за исключением, возможно, того состояния, когда мы были ещё детьми, но мы уже не помним этого. Если я перестаю думать, то есть перестаю быть связанным со своими мыслями, я буду испытывать ощущение пустоты. Именно поэтому люди постоянно что-то слушают или читают новости, etc — потому что за пределами всего этого царит пустота. Но что это значит? Неужели там действительно пустота? Как же так, ведь жизнь идёт? И я живой, хоть я могу и не ощущать этого. Но я знаю, что я живой. Я знаю это в голове, но чувствую ли я, ощущаю ли я это?

(  На самом деле, мы не пусты... )

"...Существует некое переменное качество, которое может быть названо плотностью или интенсивностью времени. При низкой плотности, время не оказывает заметного влияния на материальные системы. Требуется наличие интенсивной, ярко выраженной причинно-следственной связи для проявления силы, вызываемой данным временным паттерном. Возможно, что наше собственное психологическое ощущение пустого или, наоборот, содержательного времени имеет не только субъективную природу, но по аналогии с нашим ощущением течения времени, обладает также и объективным физическим основанием."

[ из неопубликованной статьи Н.А.Козырева "О возможности экспериментального изучения качеств времени", 1967 ]

Довольно интересное и, интуитивно, очень точное утверждение. Козыревское время -- это особая категория активного времени -- фактически, вечное "сейчас", пересечение временного и вневременного. Такое активное время способно мгновенно пронизывать бесконечные пространства и также мгновенно влиять на удалённые материальные системы, не взирая ни на какие релятивистские ограничения (что он успешно показывал в своих опытах). По Козыреву, эта активная составляющая времени присутствует в крупных космических объектах, а также в органических объектах живой природы, где обычно пребывает в упомянутом выше состоянии "низкой плотности", но может постепенно накапливаться и проявляться в виде отдельной силы в состоянии "интенсивной, ярко выраженной причинно-следственной связи".

Наша культура непрерывно стремится наполнить наше время неким содержанием из суррогатов впечатлений. Но в ощущении, это часто просто пустое, бесполезно проживаемое, чужое и мёртвое время. В самовоспоминании же мы храним только моменты собственного активного времени. Но это собственное время мы должны сначала создать, перестать быть рабами чужого навязываемого времени, а стать хозяевами собственного. Качество моего времени напрямую связано и с качеством моего бытия. Моё активное внимание, вместе с самовспоминанием, способны к созданию такой причинной связи, которая как раз вызывает постепенное накопление активной составляющей времени.

Ход времени обычно неощутим, в отличие от пространства, которое может осознаваться косвенно, либо в непосредственном ощущении (присутствие и ощущение близости стен, восприятие замкнутости в маленьком помещении, большие пространства кафедральных соборов, прохождение через двери, etc). Время подобным образом мы обычно не воспринимаем. Хотя оно может аналогично чувствоваться в случае присутствия некой другой составляющей, как бы перпендикулярной обычному ходу времени, в точках пересечения временного и вневременного -- в храмах или других объектах, подобно пирамидам, порождающим совершенно другое ощущение времени. Или даже на фотографиях, как например этой, со статуями Моаи с острова Пасхи:

Или краткий конспект гурджиевской космологии, составленный его студентами.

[ довольно интересный текст, писался в 1975 году, ранее не публиковался.]

В чём смысл и значение человеческой жизни на этой планете?

Глядя на жизнь, мы видим её в вечном движении между страданием и удовольствиями, праздностью и активностью, рождением и смертью. Во всём этом бесконечном вращении колеса жизни единственным понятным смыслом кажется лишь само вращение. Мы неразрывно связаны и постоянно влекомы этим колесом. И это, по сути, всё что мы знаем о смысле жизни.

Важная часть гурджиевской работы заключалась как раз в том, чтобы научить и дать людям новое понимание, развитие основных сущностных альтернатив для их бытия, альтернатив, которые могут проявиться лишь при получении знания и помощи из источника, находящегося за пределами того состояния, которое мы обычно называем "жизнью".

Рассказы Вельзевула своему внуку являются космической критикой человеческой "здравой логики", а также встроенными в ситуацию мифа предположениями. Одна из центральных глав этой работы, "Святая планета Чистилище", описывает космологию с глубочайшим подразумеваемым смыслом для человеческой жизни.

Космология, с научной или материалистической точки зрения, описывает наблюдаемые во вселенной планеты, звёзды, галактики и так далее, с изучением их происхождения и их будущего. Но подобное описание не может быть полным, поскольку наука привычно игнорирует факт присутствия сознания в этих мирах.

( Космология, с точки зрения объективной науки... )

Но для того, чтобы понять, как дела обстоят сейчас, сначала необходимо вернуться к состоянию вещей, каковы они были до того, как случилось некое космическое событие, полностью изменившее всё функционирование вселенной...

Далее: часть 2.